Одно из побочных последствий российской войны против Украины — окрепшее понимание того, насколько критически важно, во-первых, наличие своего государства и, во-вторых, качество этого государства. Именно крепкое собственное государство защищает граждан от угрозы уничтожения и разрушения общественной жизни.
Об этом много пишет историк Тимоти Снайдер в своих книгах, особенно в Черной земле: первоочередной задачей Третьего Рейха на территории Украины, Беларуси и Польши было уничтожить здесь государство. Отсутствие государства делало беззащитными людей, проживавших на этих землях: некому было не то, чтобы защитить, но и вообще выступать в их интересах. Совсем иначе выглядели процессы там, где даже под нацистской оккупацией государство выглядело достаточно устойчивым. Например, в Швеции и Дании, несмотря на Холокост, почти сохранилось еврейское население, причем это касалось и местных евреев, и мигрантов из более угрожаемых территорий Европы.
В Украине произошло наоборот: в уже разрушенном большевиками государственном ландшафте произошла полная деструкция государства. А затем, Холокост от пуль, массовые убийства ромов, массовые депортации украинцев в качестве рабской силы, планы уничтожения лишнего украинского населения голодом и … такая же массовая спасительная коррупция. Почему спасительная? Потому что во времена террора именно коррупция становилась средством спасти от гибели отдельных людей: узников лагерей для советских военных, немецких тюрем, жертв местной полиции и тому подобное. Американская психотерапевт Эдит Эгер в своей книге Выбор описывает, как она и ее муж спасаются из тюрьмы в послевоенной Словакии, которую контролирует Советский Союз, подкупив служителей в тюрьме.
Возвращаясь к государству: наличие государства необходимо для защиты людей от смертельных угроз. Украинцы поняли это очень четко в феврале 2022 года: если есть государство, то есть и армия, дипломатия, социальная инфраструктура, даже коммунальные службы. Но гораздо более эффективным в этом является государство со сбалансированным распределением власти — между самим государством, другими акторами, такими как бизнес или журналистское сообщество, и собственно гражданами. Авторитарное, а тем более тоталитарное государство, где власть узурпирует небольшой круг людей, само является угрозой для людей на своей территории. Оба эти фактора — наличие государства и его качество — глубоко влияют на общественную жизнь и поведение людей. А потому, в конце концов, и на уровень коррупции в таких обществах.
С этой точки зрения, каковы источники коррупции в Украине? Уже упомянутые факторы — наличие и качество государства являются, так сказать, историческими причинами коррупции в Украине, и поэтому назову их среди первых.
Во многом коррупция прорастает из воспоминаний, которые разделяют миллионы людей, о состоянии безгосударственности именно во времена Второй мировой войны. Речь идет об этом описанном Снайдером положении, когда отсутствие формальных политических институтов и институтов приводит к дефициту защиты. Некому было высказываться от имени людей в Украине перед лицом агрессора, а тем более некому было этих людей систематически защищать. Тогда основная действенная стратегия защиты гражданских людей — это индивидуальное спасение через подкуп как у Эдит Эгер, систематическое взяточничество или дружеские услуги тем, у кого есть власть. Это поиск индивидуальной защиты в обход институтов агрессора.
Во-вторых, коррупцию долгое время питало неравномерное распределение власти уже в СССР. Речь идет о таком состоянии, где сосуществовали всесильное безразличное к жизни человека государство и бесправные угрожаемые граждане. Эти последние не имели никакой институциональной власти: выборы, профсоюзы, даже митинги — все это было чистейшей фикцией. Вся имеющаяся в том мире власть сосредотачивалась в государстве. Здесь тоже было неравномерное распределение с концентрацией власти на самой верхушке этого государства, однако оно функционировало как крепость или безэмоциональный молох.
В этих условиях, так же как и при отсутствии государства, действенной для человека была именно стратегия индивидуального выживания. Метафорически говоря, граждане искали щели и разрывы в монолите государства и расширяли их своим индивидуальным влиянием. Такой щелью был конкретный служащий, а средством влияния — подарки, деньги, личные услуги и тому подобное. Это немного похоже на то, как вода зимой попадает в микрощели асфальта и образует воронки.
Но впоследствии произошел еще более интересный процесс, который парадоксальным образом продолжил стимулировать коррупцию. После распада всесильного большевистского государства уже во времена независимости начинается процесс перетекания власти от собственно украинского государства к другим акторам. Реальное политическое влияние приобретают граждане через выборы и право на протест, которым украинцы пользуются охотно и умело. Одна из первых попыток ограничить чрезмерную концентрацию власти на стороне государства — поощряемая бывшими советскими диссидентами конституционная формула, требующая от государственного служащего действовать исключительно «на основании, в пределах полномочий и способом, предусмотренными Конституцией и законами Украины».
По сути здесь речь идет о жестких рамках, за которыми не действует произвол отдельного представителя государства, но, как мы знаем сейчас, на практике это приводит к параличу управления. Однако одновременно с этим ограничением власти бюрократа, она перетекает не только к гражданам, но и к другим акторам: медиа, негосударственным организациям и, особенно, к определенному типу экономических акторов. А именно, к тому сегменту бизнеса, который основывают бывшие советские функционеры или государственные служащие раннего периода независимости, а также криминалитет. Именно этот сегмент начинает активно влиять на ткань государства так, как описано выше: как вода, разъедающая металл. А государство из монолита превращается в плетение разрывов и трещин, сквозь которые власть перетекает к этим новым центрам влияния. Самый очевидный пример того времени — так называемые олигархические СМИ. Как следствие, не только неравномерное распределение власти имеет очень плохие последствия, но и сам процесс перераспределения, который должен был бы привести к лучшему балансу власти в обществе, поощряет коррупцию.
Следующий источник коррупции в Украине — это то, что я бы назвала криминализацией управления. Раннее проявление — собственно уже упомянутая конституционная формула «на основании, в пределах и способом». Ближе и лучше знакома нынешнему читателю — антикоррупционная борьба после Революции достоинства, когда было введено электронное декларирование состояния, пожизненный статус публичного лица и тому подобное. Но это лишь видимая верхушка айсберга ограничений государственного служащего, которые и имеют целью остановить процесс перетекания власти сквозь мириады щелей в бывшем монолите государства к нелегитимным акторам вроде недобропорядочного бизнеса или частных лиц. Проблема, однако, в том, что эти ограничения приводят к такой ситуации, когда добропорядочный служащий бездействует вообще, а недобропорядочный пользуется специально сконструированной системой защиты, которую еще называют круговой порукой. Если уж пользоваться аналогиями и метафорами, то это несколько похоже на запрет изготавливать и распространять алкоголь: запрет есть, но есть и желающие идти на риск и получать с этого выгоду. А любой положительный социальный эффект от процесса, такой как налоги или сохранение нематериального культурного наследия, нивелирован.
К этому добавляется готовность органов правопорядка эксплуатировать криминализацию управления. Добропорядочные среди них таким образом выполняют выставленные к ним требования эффективности, а недобропорядочные пытаются стать бенефициарами процесса утечки власти.
Вывод здесь следующий: коррупция является побочным эффектом общественного положения и объективных процессов, а не следствием испорченности людей. Избавиться от нее можно, направив усилия к причинам коррупции, а не на дальнейшую криминализацию действий от имени государства. Более справедливое распределение власти между государством и гражданами должно быть целью такой работы, и это уже неплохо работает через децентрализацию и на уровне общин, где все всех знают. При этом государство не должно остаться бессильным, потому что бессильное или отсутствующее государство — само по себе опасно для людей, живущих на его территории. Нам нужна сильная армия, способный парламент и исправные муниципальные службы, чтобы выжить. И все это должно быть человекоцентричным — в центре их усилий должно стоять осознанное стремление защитить и улучшить жизнь людей, а не воспроизвести формальные нормы или достичь выставленных показателей. Что нам точно не нужно, так это поверхностное вульгарное понимание причин наших проблем и вредные действия, которые дают обратные последствия.
Олеся Островская-Лютая, Директор Мистецького Арсенала
